ЧУДЕСНЫЙ НОВЫЙ МИР Пора музыки и любви РАДУГА глава 12
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ РАДУГА Полдень друзья провели на Запруде, ища в воде спасения от зноя: на верхней палубе лодки Лягушки так здорово отдыхать от купания, дыша прохладой и освежаясь мороженым. Солнце палило нещадно, обжигая треснувшую от зноя, пыльную землю, но в раскаленном воздухе уже ощущалось особое, грозное предчувствие перемен. Гроза приближалась, раскаты грома гремели все громче и громче, резкий ветер уже покачнул вершины вековых елей и сосен, сбросив на землю несколько шишек. Друзья спешно распрощались. Лягушка немедленно ушла на дно, под воду. Лесным Мышам и гномам срочно пришлось бежать – им, обитателям суши, в грозу никак нельзя находиться рядом с водой. Едва друзья оказались на берегу – рванул настоящий Ураган! Он свалил в Лесу несколько сухостойных деревьев, с треском проломился сквозь кусты, раскидал бурелом – и пролился теплым летним дождем! Земля, пять недель изнемогавшая от жажды, впитывала небесные потоки, словно легкую утреннюю росу. Пила пожухшая раньше времени, пыльная трава; пили увядшие цветы – и распускали бутоны; пили деревья, чья листва уже начала было подергиваться осенними красками и опадать. Звонкие сильные струи вливались прямо в трещины, будто врачуя раны. Едва отсверкали молнии, друзья бросились на волю – и подставляли дождю лица и мордочки, руки и лапы, и смеялись, и кувыркались, и танцевали! Пришел конец Засухе, теперь не надо бояться за урожай, теперь на надо опасаться Зимы! Моховик и Малинка успели отбежать довольно далеко от остальных и остановились лишь у молодых березок, на самой Опушке. Взявшись за руки, они смотрели, как в небе встает огромная, от одного конца горизонта до другого, переливающаяся всеми цветами Радуга! Моховик ощущал такую ликующую радость, такой прилив смелости и сил. Что неожиданно… поцеловал девочку. - Я люблю тебя, Малинка, - прошептал он, - Выходи за меня замуж! И совсем не удивился, когда девочка, опустив глаза, ответила: - Я тоже люблю тебя. Я согласна. *** *** *** Калинка бежала куда глаза глядят, не разбирая дороги, не замечая, что мокрая трава больно хлещет ее по лицу. Никто не заметил, что она и в этот раз следила за сестрой; ни Моховик, ни Малинка не обратили внимания на слегка шевельнувшийся за спиной лист. Калинка видела все, и ее душили слезы: ее любимая сестра вскоре покинет ее навсегда, бросит, уйдет из дому. Не будет больше их тайных вечерних разговоров, иногда продолжавшихся до глубокой ночи, не будет игр и прогулок вдвоем, и даже ссор – и то не будет. Выбившись из сил, Калинка остановилась под старым дубом. Упала ничком в мягкий зеленый мох, словно в подушку, и дала волю слезам. Девочка не знала, сколько времени она пролежала так. Сумерки постепенно сгущались… Калинка слышала встревоженные голоса друзей, искавших ее, но ей не хотелось отзываться. Но всю жизнь так не проведешь. Немного успокоившись, Калинка поднялась на ноги, отряхнула платье и уже собралась искать дорогу к дому, как прямо над ухом раздался радостный возглас: - Я все-таки тебя нашел! Калинка вздрогнула и быстро обернулась – прямо к ней бежал Моховик. От обиды и злости вся кровь бросилась девочке в лицо. - Ты… ты… да что ты ко мне привязался?! Оставь меня в покое! Девочка задохнулась от гнева и молча, в упор смотрела в лицо растерявшемуся гному. - Ты что? Разве я тебя обидел? – опешил Моховик. На глазах у Калинки снова выступили слезы: - Обидел?! Ты… ты отнял у меня сестру! Я так и знала, что все этим кончится! Теперь я совсем одна на свете! У меня больше никого нет! И Калинка снова заплакала. Моховик сел рядом с девочкой. - Но ведь Малинка все равно останется твоей сестрой, и она тебя любит по-прежнему, - утешил он девочку. - Теперь она и тебя любит. А раньше любила ТОЛЬКО меня, - топнула ногой Калинка. - Неправда. Она еще любит ваших маму и папу, она сама мне это говорила, - возразил гном. Калинка растерянно замолчала – на это возразить было нечего. К счастью, тут как раз подоспела Малинка и так горячо бросилась обнимать сестру, уверяя, что просто не пережила бы, если бы с ней что-то случилось. Калинке ничего не оставалось, как замолчать и мрачно позволить увести себя домой. *** *** *** Папа и мама Калинки и Малинки – мельники. Осенью гномы со всей округи приезжают к ним, чтобы превратить зерно в муку, из которой весь год будут выпекать душистый хлеб, пироги и пряники. Поэтому мельников все знают и уважают, а любили их за то, что они веселые, честные и добрые гномы. Они очень обрадовались, когда познакомились с Моховиком и узнали, что дочка хочет выйти за него замуж. - За тобой она будет счастлива, - пожал моховому гному руку будущий тесть. Только Калинка все еще грустила. Моховик по секрету рассказал Малинке о том, что сестра очень ревнует и не хочет с ней расставаться. - Я буду часто ей писать, - решила Малинка, - А когда мы вернемся из свадебного путешествия, пригласим ее в гости, правда? Вскоре предсвадебная суета и хлопоты захватили всех. Надо было подготовить место для стола и танцев, и сшить наряды, и собрать приданое, и приготовить дом к приходу молодой хозяйки. Каждая минута и каждая пара рук оказалась на вес золота, но никто не отлынивал и не отказывался помочь, ведь счастливый смех невесты и радостные разговоры о будущей счастливой семье делал приятной любую работу, а жаркие споры из-за сервировки стола или материала для платья только забавляли. Калинка, глядя на сияющее от счастья лицо сестры, невольно заражалась веселым настроением, и хлопоты не оставляли времени для мрачных мыслей. К тому же и Моховик, и Малинка часто обращались к ней за советом, спрашивая словно невзначай: - Это платье очень тебе идет. Я думаю, ты будешь часто его надевать, отправляясь к нам в гости. - Калинка, может быть, ты пойдешь с нами за грибами? Нам одним будет трудно управиться… Постепенно, день ото дня, Калинка привыкала к мысли о замужестве сестры, и свадьба больше не казалась ей ужасным событием. *** *** *** Свадьбу играли на рассвете, как это издавна принято в Лесу. Солнце еще только взошло над вершинами старых берез, а к парадному крыльцу мельницы уже подали карету. На козлах гордо восседал сам жених, невесту и ее подругу торжественно проводили и заботливо усадили, словно они сделаны из тонкого стекла и могут разбиться. Началась долгая дорога через весь Лес, сначала по ровным солнечным полянам, по тенистым тропам под сенью вековых деревьев. Постепенно тропинки все больше петляли, карета все чаще подскакивала на кочках, ветки и листья папоротника стегали по крыше. В лесной чаще путь становился непроходимым. Здесь стволы деревьев сплошь покрывал густой мох, а колеса запутывались во влажной сырой траве. Теперь все чаще карета пробиралась через бурелом, иной раз дорогу преграждали упавшие стволы деревьев. Приходилось искать обходной путь или перебираться прямо по преграде. В таком случае свадебная карета то поднималась вверх, вверх, вверх, словно по склону холма, то внезапно и резко скатывалась вниз, вниз, вниз, как с горки. - Ой, ой, осторожно, не надо так быстро! – ахали девчонки в карете, но Моховик – опытный, смелый и предусмотрительный кучер, - не допускал опасности для пассажиров. Карета ни разу даже не накренилась!
*** *** *** Большой ровный пень, покрытый мягким мхом, выбрали для торжества. Когда солнце достигло зенита и осветило весь Лес, не оставив ни одного темного уголка, и полуденное небо засияло синевой в его лучах, грянула праздничная музыка. Лесные мыши помогли мудрому Кроту занять почетное место, - ведь он совсем слеп при солнечном свете. Друзья торжественно, с почетом подвели жениха и невесту друг к другу, - так всегда делают в Лесу. - Перед светлым ликом Солнца и бесконечного Неба объявляю вас мужем и женой! – громко, с достоинством объявил Крот. Он говорил еще долго и очень трогательно, желал молодым счастья, достатка и многочисленного потомства, заодно советуя, как достичь такого благополучия, - словом, произнес все, что положено говорить в таких случаях. Когда напутственная речь Крота закончилась, гости устроили настоящую овацию! Моховик и Малинка взялись за руки и поцеловались. Теперь и для других гостей наступило время поздравлений и пожеланий. Первой к молодоженам подошла Калинка. - Желаю счастья! – сказала она и, чуть покраснев, добавила так тихо, что услышали только жених и невеста, - И… простите меня, пожалуйста. Моховик едва успел ответить, что давно не сердится, но тут птицы завели свадебные песни – и все спешили танцевать, и попробовать вкусное угощение, и произнести веселый тост. Веселье продолжалось до заката.
